Сигналом по форме три нас, студентов первокурсников, еще не собирали ни разу. Это сигнал используется в том случае, если произошло что-то экстраординарное, когда надо собраться срочно, без предварительной договоренности. Обычно нам приходит сигнал по форме два. В этом случае мы готовы к тому, что студентов будут использовать для очень интересных шпионских игр, как статистов в Лебедином озере. Помните, лебедей на заднем плане? Лица и их прекрасные душевные качества никому не известны, но, в целом, они создают неплохой фон всего спектакля. И больших артистов не затмевают и опыта набираются сценического.
Мы только учимся быть агентами и выполнять реальные самостоятельные задания не можем, но нас можно эксплуатировать для обеспечения работы кого-то другого, опытного и профессионального агента. Один раз мы обеспечивали общий фон настоящему профессионалу, когда он проводил операцию с консулом одной небольшой державы. Я тогда изображала грустную девушку с зонтом. Да-да! Моя роль так и называлась: «Девушка с зонтом, стоящая около магазина „Хлеб“, грустная, задумчивая». И надо этот образ прочувствовать и отработать от и до, выложиться до конца! Здесь режиссёр не будет кричать знаменитую фразу, у нас театр серьезный и суровый, и за недостаточно достоверно сыгранную роль могут усомниться в твоей профпригодности. Я была как девушка достаточно убедительна, грусть тоже была самая натуральная. Мой режиссер остался доволен.
Зачем мы понадобились на этот раз? Уже лето, скоро каникулы! Практику мы прошли, экзамены сдали. Все наши зачетные книжки лежат в учебной части, а мы готовимся разъехаться на отдых. Моя подруга Ленка уговорила в этом году поехать вместе с ее друзьями в гастрольный тур по Европе, а потом поваляться на побережье Балтики в Польше! Ни Ленуська, ни ее друзья артистами ни когда не были! Они все студенты, Ленка учится в нашем Институте, на факультете Анализа стратегических ресурсов, а ее импортные друзья в Карловом Университете в Праге. Да что там говорить! Лето расписано по дням, и любая неожиданность воспринимается как угроза.
Сессия в Институте уже закончилась, и машин около нашего сверхсекретного вуза почти не было. Стоял солидный джип моего куратора, полковник Долгих тоже приехал по сигналу «Общий сбор». Несколько автомобилей моих более расторопных сокурсников так же заняли парковочные места перед входом в Институт.
Дядя Гена допотопной метлой метет территорию. Размеренные движения, взгляд, как хронометр. Он всегда знает, кто пришел, во сколько пришел, когда ушел. Дядя Гена знает всех по имени и всех помнит. Хороший агент был бы из дяди Гены. Хотя почему был бы? Я уверена, что он на активной службе. Просто кто-то лебедей на заднем фоне изображает, а кто-то на асфальте с метлой в руках.
– Привет, дядя Гена! – машу ему рукой!
– Привет, Натка! Давай быстрее, там ваши все уже в сборе!
Он называет меня Наталья или Натка, в зависимости от настроения, только один раз дядя Гена назвал меня Натали, хорошо, что не спел строчку из культовой песни! Мне исполниться двадцать лет только в марте, поэтому до обращения по имени-отчеству по версии дяди Гены мне еще грести и грести, а значит, Натка – это то, что нужно!
Первый, кого я встретила, был мой личный куратор, чей джип я уже заметила на стоянке. Симпатичный, еще не старый мужик, с легкой сединой и умным взглядом. По внешнему виду каждый скажет, что он военный, хотя я его никогда в форме не видела. Короткая стрижка, прямая спина, и никакого намека на пузико. Полковник Долгих Алексей Валерьевич каждый день по часу-полтора занимается в спортзале. И не просто тренируется на беговой дорожке, а выполняет под руководством наших конторских тренеров те группы упражнений, которые ему предписаны. Полковник не женат, благодаря этому обстоятельству он является постоянным объектом наблюдения со стороны институтских дам. А эта слежка пострашней любых шпионских игр. Даже дядя Гена смотрится бледно на их фоне.
– Кузнецова, – гремит полковник на весь коридор, – в темпе-в темпе! Все уже в пятой аудитории.
– Я только что приехала, Алексей Валерьевич, – обиженно говорю я. Но он уже пружинисто идет впереди, и остается только не отставать. Мне с личным куратором повезло, он умный, опытный, не мелочный, не трус, не…, в общем, он мне нравиться. Как куратор, разумеется!
Профессор Игорь Валентинович Кураж, низенький, в прекрасном сером костюме, с огромными черными глазами и аккуратной лысиной, уже сверял по списку, как на утреннем построении в казарме, вызванных студентов. Кураж заместитель декана по оперативной работе. Все шпионские операции – это к нему!
– Савушкина? Зайцева? Тарасова?
Наши девчонки кивали ему в ответ.
– Кузнецова. Ага, вижу, садись.
Я прошла вдоль рядов, нас не так много. Вызвали не всех, всего около десяти студентов сидели с пасмурными лицами. Кроме них в аудитории было несколько преподавателей-кураторов. Интересно, для чего нас собрали?
– Валька, привет, что случилось? – я сажусь рядом с безусловным отличником и умной головой Валькой Лившицем. Небольшого роста, худенький и ушастый Валентин приехал в Москву из якутского села, название которого я не смогу выговорить никогда. Школу Валька закончил хорошо, все книги в местной библиотеке села были им прочитаны, поэтому родня решила, что Вальке надо учиться в Москве. Вот он и подал документы сразу в МГУ. А там его уже нашел Долгих, а когда увидел, что этот смешной мальчик показывает семьдесят баллов по шкале интеллекта, то сразу пригласил в Институт.
– Привет, Ната. Кураж еще не говорил ничего, – Валентин рассеяно смотри на меня, с трудом поднимая глаза от монитора. И когда он успел погрузиться в планшет настолько, что на внешний мир реагирует не совсем адекватно?
– Кураж сам только что зашел. Ты одна? – он скользнул взглядом по аудитории и опять отдался виртуальному миру.
И если кто думает, что Кураж это ник1 нашего профессора, то ошибается! Это его, что ни на есть, самая настоящая фамилия!
Валька самый умный на курсе, а может быть и в Институте. Преподаватель предмета «Теория игр» по прозвищу Карл Великий, говорит, что у Валентина ум математика. А это высшая оценка доктора наук профессора Нежданова. Мне вообще не ясно, почему Валька попал на факультет Общественных проблем, где учусь я, а не на факультет Анализа стратегических ресурсов. Как говорят старшекурсники, на факультете Анализа берут самых умных, а на факультет Общественных проблем самых нахальных. Но это точно не про Вальку. Лившиц очень замкнут, почти ни с кем не общается, может ему скучно, может он видит нашу неполноценность рядом с ним, но только разговор с Валькой всегда заканчивался на том, что он кивал мне и отходил. Но в последнее время все изменилось! У Вальки небольшой роман с моей подругой Ленкой, поэтому я пользуюсь его покровительством. Упс, ошибочка! Это для Ленуськи роман небольшой, а в жизни Вальки это просто эпохальное событие. Я подозреваю, что до того, как красавица Ленка по-царски одарила его своим вниманием, у нашего очкарика отношений с девушками не было совсем!
Все изменилось после того, как Валька Лившиц вернулся с Камчатки, где проходил свою первую шпионскую практику! Пока мы с моей подруженцией скучно практиковались во Франции, наш умник, кроме основного задания по практике, сделал селфи с медведем, побывал в Долине Гейзеров, искупался в горячих источниках. Он чувствовал себя настоящим героем и смог заговорить с Ленуськой. Демонстрацией видов Камчатки он и завоевал ненадолго изменчивое сердце моей подруги.
– Так-так-так! Все смотрим на меня! – Кураж похлопал в ладоши, привлекая этими аплодисментами наше внимание.
– Дамы и господа! – он широким жестом показал на настенные часы, – Мы собрались с вами через сорок минут после отправки сигнала «Общий сбор». Это много, это просто недопустимо много! По этому сигналу вы должны сидеть здесь на своих местах уже через двадцать-двадцать пять минут. Сорок минут это предел, поэтому будем работать над скоростью.
В аудиторию стремительно вошел зав кафедрой дипломатической работы профессор Яковлев Олег Геннадьевич, мы почтительно зовем его Яков. Серьезный и неулыбчивый мужик со всеми признаками приближающейся старости – намечающейся лысиной, полинялым лицом и небольшой отдышкой. На первом курсе на его кафедре занятий нет, я его почти не знаю, и что он здесь делает, мне не понятно.
– Еще раз, день добрый всем, – быстро здоровается профессор, – Игорь Валентинович, вы закончили? – и, не дожидаясь ответа, продолжает:
– Завтра вы все обеспечиваете работу наших дипломатов на приеме в посольстве Вольфбурга. Это небольшое государство-графство, – он снял очки и внимательно оглядел нас, как бы проверяя, все ли на месте, не ушел ли кто незаметно из аудитории. Посмотрев каждому в глаза, он добавил, – я не советую публично употреблять слово «крошечное».
